Ландшафт способствовал формированию сельскохозяйственных и городских сценариев по удивительной аналогии между Лигурией и Крымом: восточный сектор полуострова имеет структуру в пределах идентичности с Лигурийской Ривьерой и оправдывает свой выбор поселения.
Сельскохозяйственный ландшафт участвует в обмене сельскохозяйственным производством, что способствует распространению виноградной лозы: вина местного производства, полученные из импортированных лигурийских лоз, даже становятся валютой обмена и по-прежнему вносят вклад, даже сегодня, в непрерывности средиземноморского ландшафта, необычного для этих широт.
Колония пережила трудные моменты между 1346 и 1347 годами, из-за осаждающих Каффу, которые, поражённые болезнью блох, несущих чуму, катапультировали заражённые трупы внутри стен, вызвав «первую биологическую войну»: Yersinia pestis будет следовать за убегающими на Запад торговцами, в результате чего, от епидемии чёрной чумы погибнет треть европейского населения.
Каффа, генуэзская столица «Моря Майус», имела естественный порт, менее защищённый от ветров, чем соседний Судак (Солдайя): чуть больше, чем деревня, с деревянными постройками, рвами и палисадами, за пределами которых была расположена крепость, которая была построена из камня с 1316 года, спроектирована с большой детализацией и глубоким сходством с Генуей, с такими же топонимическими признаками и которую называли «Зарубежная Генуя» или «Другая Генуя». Город, во время своего процветания, получал выгоду от сдержанной политической автономии и в нём размещался монетный двор, который выпустил двуязычные "серебряные аспри" (монеты), с изображением замка и портрета Сан-Джорджио.
В разгар своего развития, во второй половине XV-го века, Каффа считался неприступным оплотом, а также метрополией первостепенной важности; именно по этой причине известие о сдаче города османским захватчикам, которая произошла 6 июня 1475 года, после всего лишь шести дней осады, вызвало разрушительные последствия для Генуи, особенно для её экономики.
Территории в Крыму сыграли очень важную роль для экономики Супербы, базы поддержки длинных маршрутов в Россию, в азиатские степи и другие страны Закавказья: так родились поселения как Солдайя (Судак), наследие ЮНЕСКО, Чембало (Балаклава), в устье природного порта на юго-западе Крыма, Воспоро (Керчь), Каулита (Ялта), Херсонес (Севастополь) и другие небольшие города. И это был сегмент в более широких рамках генуэзских колоний в Чёрном море, к которым присоединились целые портовые сообщества, такие как Требизонд, расположенный на противоположной стороне от Крыма и ведущий в Персию. По последнему маршруту генуэзцы создали такие остановки в пути, как Амасра (Амастрида) и Синоп.
В масштабах важности речных портов Причерноморья, однако, видное место принадлежит городу Тана (Азовское море), недалеко от устья Дона, который послужил отправной точкой «монгольского пути» в Китай: о структурах портов и поселений северо-восточного и кавказского побережья и Азовского моря, таких как Копа (в устье Кубани) или Матрега (Фанагория, где находятся важные соляные промыслы), хотя очень популярны среди лигурийских купцов, нам известно немного. К северу от полуострова простиралось Золотое Ордынское ханство, отношения которого были отмечены конфликтом и глубокой дипломатией.
Чтобы сохранить контроль над торговыми путями и избежать изоляции столь широкого спектра населённых пунктов, необходимо было контролировать доступ к Чёрному морю или к проливу Босфор. Поэтому в те века между Генуей и Константинополем, где был генуэзский район, сложилась тесная и особая связь.
Хиос и Пера (Галата), по сути, образовали, с середины XIII-го и XV-го веков, благодаря своему стратегическому положению, два жизненно важных коммерческих узла на пути доступа к Чёрному морю: первый, за роль контроля вдоль маршрута, соединяющего Средиземное море с Чёрным морем и за коммерческую координацию системы второстепенных остановок на региональном уровне; второй, как место для выгрузки товаров, предназначенных для константинопольского рынка, пока он не попал под влияние Княжества Молдавия (1445).